- Шелковица. Тетя Рая.
После этих событий, ближе к весне, все наше семейство переехало жить в село.
Бабушка Лиза, я и сестра Валя, дочь тети Любы.
Возможно, в Ивановку. Бабушка Лиза сказала, что началось опять гонение на христиан. Возможно, даже придется пострадать за веру Христову. Я спросила, как это «пострадать»?
Бабушка Лиза рассказала мне историю жития святой Варвары.Я подумала о страданиях святой Варвары и сказала, что не хочу так пострадать, но согласна всю жизнь страдать за веру Христову, но по другому. Не так быстро.
Тетя Люба жила наездами, но потом ее взяли на работу зоотехником. Бабушка Лиза сказала, что тетя Люба связалась с сектой и хочет свою родную мать принести им в жертву. Тетю Раю взяли на работу фельдшером в другом селе, и дали ей там жилье.
Как- то раз тетя Люба сказала, что свою еду я должна заработать. Она отдала меня прислуживать деду, который плел корзины. Мне было года 3-4. Дед обучал меня своему ремеслу и уверял, что я буду такой же мастерицей, как и он, но мне не верилось.
Приводила меня к мастеру на рассвете тетя Люба, когда еще так хотелось спать. Как-то раз тетя Люба пришла за мной раньше обычного, празднично одетая и пахнущая духами. Она присела рядом с корзинами, и обратилась к деду: «Послушай, у меня к тебе предложение. Купи у меня эту девочку, она будет тебе за прислугу, а когда подрастет, возьмешь ее себе за жену».
Я ужаснулась. Ведь я еще совсем маленькая, а он седой и старый дед. Я смотрела на деда с ненавистью, и наши взгляды встретились. Он тут же отвел взгляд и обратился к тете Любе: «Послушай, что я тебе хотел сказать уже давно. Она и в прислуги не годится, слабая очень, видно ты ее голодом моришь, еще умрет, этого мне еще не хватало. Забери ее и больше не приходи». На том и расстались.
Однажды по селу пронеслась весть о том, что в магазин привезут конфеты. Все с нетерпением ожидали этих событий. Ведь до этого из сладостей мы видели только крупные слитки сахара.
Когда привезли конфеты и халву, мне тоже досталась ароматная карамель «слива». Было очень жарко, и я первая побежала домой, т.к. хотела пить. Тетя Люба варила суп на плите во дворе, и я попросила у нее пить.
Дело в том, что вода находилась в доме, а я не имела права заходить в дом при тете Любе.
Тетя Люба очень разозлилась, но принесла стакан с водой и бросила мне под ноги, а меня посадила на раскаленную печь. Я завизжала, а тетя Люба все повторяла: «Ну что, хочешь еще пить?» Я застонала: «Н-е-е-т», и она больше не удерживала меня на плите, но отошла в сторону и наблюдала, как я тихо сползала в разбитое стекло; израненная и обожженная я не ощущала боли. Мы смотрели друг другу в глаза, и тетя Люба смотрела на меня с усмешкой и наслаждалась моим унижением.
Я отползла в кусты, легла в тени, и отключилась. Очнулась на кровати, рядом сидела бабушка Лиза, и сказала, что я три дня была в горячке и забытье.
Вскоре стало холодать. Однажды проснувшись раньше обычного, я подслушала разговор тети Любы с бабушкой Лизой: «Сколько мы будем ее кормить? Когда я приду с работы, чтобы я ее здесь больше не видела. Выкиньте на улицу, что хотите с ней делайте», - и тетя Люба ушла, хлопнув дверью.
Бабушка Лиза сидела у окна, задумавшись. Она отрешенно смотрела на первые белые хлопья, которые укутывали землю и деревья своим пухом. Потом молча встала, сварила суп и покормила меня.
После этого бабушка открыла сундук и стала перебирать сложенные там вещи, в том числе постельное белье.
Я же взяла толстое и тяжелое Евангелия и немного почитала для бабушки.
К вечеру бабушка Лиза сделала дырочку в сундуке, выбрала все вещи, постелила постель, уложила меня спать в сундук и приказала: «Лежи и не пискни, чтобы эта стерва не услышала. Не подавай голоса, пока я тебя не открою. Ключ у меня».
Таким образом я перезимовала зиму. Когда тетя Люба уходила на работу, меня доставали из сундука, кормили и все другое. В сундук бабушка давала мне кусок сахара или сала, или сухарик.
Пришла весна и зазеленели деревья, стало тепло. С рассветом я убегала в сад и влезала на огромную шелковицу. Наблюдала за тем, что вокруг происходит. Ничего не изменилось, просто шелковица появилась, а раньше был сундук. Кроме того, когда поспела шелковица, я перестала страдать от голода. Я даже научилась спать на ветвях. Но однажды тетя Люба тоже захотела поесть шелковицу. Увидев меня, на удивление спокойно она восприняла меня(или сделала вид): «Так вот где ты скрываешься!»
На утро тетя Люба привела рабочих, которые спилили шелковицу. Она мотивировала свой поступок тем, что слишком большая тень падала на дом. Остался только огромный пень. Рабочие, спилившие дерево, были в недоумении от такого решения, но им заплатили. Тетя Люба вытащила пачку денег, которая не помещалась в руке, и сказала: «Я могу купить кого угодно».
Я спряталась на клумбе в цветнике и плакала оттого, что из-за меня пострадала шелковица. Что ее спилили, а шелковица для меня была, словно дом родной.
Вскоре после этого приехала тетя Рая и привезла Валю. Тетя Рая всем делала уколы, а шприцы она хранила в небольшой красивой деревянной шкатулке.
Тетя Рая провела беседу с тетей Любой. Беседа была громкой, но я расслышала только некоторые фразы: «Безобразие», и «Все, Лида переходит на легальное положение». После этой беседы тетя Люба ко мне больше не цеплялась.