3. Нина.
Когда мы все дошли до середины моста, надо мной сжалились, меня взяли на руки, и я тут же уснула на плече у монашенки.
Проснулась я в детской кроватке. В небольшой комнате было чисто, светло и уютно. Вспомнив о том, что я теперь взрослая, попыталась вылезти из кроватки но у меня ничего не получилось, и я заплакала, и звала: «Мама!
Мама!»Тут я услышала шорох. И увидела молодую, красивую женщину, которая мыла пол в соседней комнате. Я вновь задрала ногу, чтобы выбраться из кроватки, но безуспешно. Молодая женщина перестала мыть пол и внимательно наблюдала за моими усилиями. Потом спросила: «Где твоя мама?»,- и вновь продолжила мыть пол.
Когда она освободилась, забрала меня из кроватки. Покормила, умыла, одела в красивое платье, и сказала: «Пойдем искать твою маму».
Она взяла меня на руки и мы пошли на вокзал, сели на трамвай и поехали. Это был трамвай деревянный и новенький, - не такой, как сейчас. Мы сидели в конце вагона справа, так что просматривался весь салон. В вагоне сначала было тесно, но постепенно люди выходили, и теперь стояли только некоторые, остальные сидели.
Я смотрела на руки, которые меня держали. Я запомнила их, а лицо забыла, но не решалась посмотреть, чтобы запомнить. И вдруг в начале вагона я увидела…
Это была она, женщина в черном, что лежала в саду на столе среди розовых роз. Она стояла вполоборота и не смотрела на меня. Казалось, что легкий ветерок колышет ее черное монашеское одеяние с черным клобуком и легким покрывалом.
Я вскочила и побежала к ней. Когда я подбежала совсем близко, то закричала, что было сил: «Мария, зачем ты оставила меня?
» я протянула руку, чтобы схватить ее за черный шелк, но… она растаяла у меня на глазах.Я ужасно растерялась и оглянулась назад. Меня охватил ужас оттого, что опять я осталась одна, и подумала: «А что, если эта вторая мама обиделась на меня за то, что я сбежала к первой маме, и тоже бросит меня? И я не помню ее лица, помню только руки, как я узнаю ее?»
Я расплакалась. Какой-то мужчина стал успокаивать меня: «Забудь эту Марию навсегда, ведь она плохая, раз бросила тебя». Также все пассажиры повыскакивали со своих мест и окружили меня, но от волнения у меня все перемешалось в голове, так что среди шума я слышала только отдельные фразы: «Забудь!. Плохая!.. Она бросила тебя!» …
И в этот момент меня подхватили руки, которые я запомнила. Это была Нина, которая стала моей мамой. Тут трамвай остановился и все вышли из вагона.
Дальше я стала жить с Ниной, бабушкой Лизой, тетей Раей, тетей Любой, ее дочками-близняшками Верой и Валей . Они были чуть старше меня.
Однажды тетя Люба накормила меня и своих дочек- близняшек селедкой с молоком, и думаю, это было умышленно сделано. И у нас всех случился «заворот кишок». Странное название. Говорят, потому что у этих продуктов разное время усвоения и переваривания.
Тетя Рая сказала, что нас надо срочно госпитализировать. Идти в больницу надо было пешком. Тетя Рая взяла на руки Валю, Нина взяла на руки меня и мы пошли в больницу. Тетя Люба сказала, что Веру не отдаст в больницу: выживет, значит выживет, а нет – значит нет.
Шли долго. Была осень. Тетя Рая была в модном, демисезонном, коричневом пальто в талию. И смотрелась очень эффектно. На голове у нее была фетровая шляпка с вуалью. Впереди шла женщина и мне запомнился чудесный запах духов.
Потом мне стало плохо и я очнулась уже в больнице, когда врачи заставляли меня глотать какую-то трубочку. Но я опять потеряла сознание, и меня стали лечить другими методами. Вроде как промывали желудок. После этого мы вернулись домой. Но Веры не видели. Сказали, что она умерла. Но ни похорон ее не было, ни могилы ее не видели. Странно все это.
Первое воспоминание об отце Сергее связано с фотографиями. Раньше существовал такой обычай: все родственники собирались в одном дворе и приглашали фотографа. У нас было много родственников вокруг с разными фамилиями. На этот раз пригласили всех к себе для семейного альбома Назаренки. Это было очень приветливое семейство, но из имен помню только тетя Мила.
Но когда пришел фотограф, меня почему-то не звали фотографироваться. Тогда другие родственники это заметили, потому что мы общались с мальчиком, который удивился, что меня не фотографируют, и все посоветовали мне сфотографироваться с семьей.
Мои отец и мать переглянулись, и отец согласился. Мама держала на руках маленького братика Вену. Но теперь я заупрямилась и не хотела идти к ним. Потом все-таки стала рядом с семьей, но мой недовольный вид и кукла отпечатались на фото.